Ну да, речь идёт о новой детективной истории Джоан Роулинг (псевдоним Роберт Гэлбрейт). Ранее были Зов кукушки" и "Шелкопряд", третья у нас переведена как "Карьера зла", другие названия книги "Путь зла","На службе зла". Сама Роулинг в интервью сказала, что "это – самая мрачная из книг в этой серии и она продолжает вызывать у нее кошмары".Не знаю...на мой взгляд, история, описанная в "Шелкопряде", со злобной жестокой убийцей (дамой), не менее ужасна.
История в третьей книге начинается с убийцы: "Полностью отмыться от крови так и не удалось. Под ногтем среднего пальца левой руки круглой скобкой темнела тонкая линия. Он принялся ее вычищать, хотя одним своим видом она напоминала про вчерашний кайф. С минуту он безуспешно пытался ее отскрести, а потом, сунув палец в рот, попробовал высосать... .
Потом помощница частного детектива Корморана Страйка Робин Элакотт получает посылку, открыв которую Робин "с ужасом увидела, что кто-то прислал ей отрезанную женскую ногу. Ее босс, частный детектив Корморан Страйк удивился несколько меньше, но обеспокоился, возможно, и больше..."
Потому что случались у него в прошлом общения с персонами, способными на подобное. Четверо... одного он вскоре исключил из списка, хотя полиция почему-то сосредоточилась именно на нём. А Страйк с Робин стали "разрабатывать" остальных подозреваемых.
По словам Страйка, это настоящие извращенцы, у которых были причины ненавидеть его лютой ненавистью. Найти убийцу надо было быстро, так как, во-первых, он продолжает убивать и расчленять женщин, во-вторых, репутация Страйка как успешного знаменитого сыщика может быстро померкнуть (что уже и стало происходить - заказчиков сильно поубавилось, а счёт в банке начал быстро истощаться). Так что поймать преступника стало делом чести для детектива Страйка.
Кроме того, таинственный убийца не зря прислал женскую ногу на имя помощницы Страйка. Не исключено, что она тоже выбрана в качестве его цели. Так оно и оказалось...
– Робин, сейчас не время геройствовать. Мы еще не знаем, кто он такой, но этот хрен решил показать, что осведомлен о моих делах, знает твое имя и по состоянию на сегодняшний день четко представляет, как ты выглядишь. Он приблизился к тебе вплотную. И мне это не нравится. – После наступления темноты на улицу ни шагу, – распорядился он. – И всегда держи при себе брелок с тревожной кнопкой, самый надежный.
Для убийцы Робин (про себя он именовал её Секретуткой) была очень важна: "...важней любой другой бабенки: через нее можно Страйка наказать, только надо подкараулить в тихом месте. Задумка отомстить Страйку – да так, чтоб жестко, раз и навсегда, – созрела у него давно и мало-помалу стала целью всей жизни... Корморан Страйк причинил ему больше зла, чем кто бы то ни было, и должен заплатить по всей строгости... "Ей место у него в холодильнике, расфасованной по сверткам. А ему давно пора бы увидеть ее физиономию, перекошенную от исступленного, смертельного ужаса, какой настигает всех, кто оказывается безраздельно в его власти, становится его игрушками..."
В книге три "героя" - они-то попадают под подозрение Страйка. "Двое служили со мной в армии. – Страйк поскреб недобритый подбородок. – Оба – с придурью и с достаточно садистскими наклонностями, чтобы... чтобы...
"...Дональд Лэйнг, Королевский собственный пограничный полк. – Ему снова вспомнились глазки как у хорька, сам – сгусток ненависти, татуировка - роза. – Этого я отправил на пожизненное. У Лэйнга чертовски веские причины меня ненавидеть..."
"...Со второго толчка плечом дверь распахнулась. В кухне стояла вонь. Мусорное ведро не выносили давным-давно. Страйк шагнул в дом.
– Миссис Лэйнг? Ответа не последовало. Слабый детский крик доносился сверху. Поднимаясь по лестнице, Страйк продолжал окликать хозяйку дома. Дверь в спальню стояла нараспашку. Из полутемной комнаты шел удушающий запах. – Миссис Лэйнг?
Совершенно голая, привязанная за одно запястье к изголовью, она была кое-как накрыта окровавленной простыней. Рядом на матрасе в одном подгузнике лежал ребенок.
Страйк сразу отметил его нездоровый, изможденный вид.... Он бросился к женщине, чтобы освободить ее, одной рукой нащупывая мобильный для вызова «скорой», но его остановил надтреснутый голос:
– Нет... уходи... убирайся...
Страйку нечасто приходилось быть свидетелем такого страха. В своем бездушии муж стал казаться миссис Лэйнг едва ли не потусторонним существом. Даже когда Страйк распутывал узлы на ее кровавом, опухшем запястье, она молила о пощаде. Муж пригрозил ее убить, если к его приходу ребенок не угомонится.
За то, что Лэйнг сотворил со своей женой, его на основании показаний Страйка приговорили к шестнадцати годам тюрьмы. До последнего Лэйнг все отрицал, твердил, что жена сама привязала себя к кровати, что ей это всегда нравилось, поскольку она извращенка, не способна заботиться о ребенке, задумала упечь собственного мужа – и вообще все это подстава "
Второй "клиент" - Брокбэнк.
"Брокбэнк был майором, служил в Седьмой бронетанковой бригаде. Женился на вдове погибшего однополчанина. Взял ее с двумя маленькими дочерьми. Потом у них родился общий ребенок, мальчик.
Старшую падчерицу звали Бриттани. Когда ей исполнилось двенадцать лет, она призналась школьной подружке в Германии, что подверглась сексуальному насилию. Подружка рассказала своей матери, а та написала заявление...
Брокбэнк пригрозил Бриттани: заикнись она о том, что он проделывает с ней в машине, в окрестных лесах и в темных переулках, он убьет мать и сестру. Покрошит их всех на кусочки и закопает в саду. А потом заберет с собой Райана – младенца-сына, единственного, кто представлял для него хоть какую-то ценность, – и увезет туда, где их никогда не найдут.
Между тем у него в компьютере нашли детское порно. Рассказ Бриттани совпадал с показаниями свидетелей, которые часто видели, как отчим увозит ее куда-то в машине. Допросили также школьную учительницу; та показала, что в школе Бриттани ведет себя все более замкнуто.
Два года он ее насиловал, грозя убить мать, сестру и ее саму, если только она проговорится. Он убедил ее, что когда-то уже собирался отрезать ей ногу. Вокруг лодыжки у нее были множественные шрамы. Он внушил ей, что уже начал отпиливать в том месте ногу, но тут появилась ее мать и остановила его.
Он заявил, что в свое время сам стал жертвой насилия и тяга к детскому порно – это всего лишь симптом умственного расстройства, алкоголизма...
Командование было заинтересовано развалить дело. Брокбэнка комиссовали по инвалидности, – сказал Страйк, встретившись своими темно-карими глазами с серо-голубыми глазами Робин. – Он остался безнаказанным, получил выходное пособие, пенсию – и смылся вместе с Бриттани".
Одним из главных подозреваемых (а может быть и основным) был его собственный отчим - Джефф Уиттекер.
"На пороге своего сорокалетия мать стала заглядываться на мужчин помоложе, и Уиттекер был из них самый молодой: ему исполнился всего двадцать один год.
Страйку было шестнадцать, когда Уиттекер появился у них в доме".
Отношения между ними были отвратительными: Уиттекер издевался над Страйком, относился к пасынку свысока, постоянно оскорблял. Страйк, в свою очередь, ненавидел Уиттекера "всеми фибрами души и ненависть эта гораздо сильнее тех чувств, которые он испытывал к другим временным сожителям Леды. За уроками ему приходилось вдыхать вонь этого подонка, едва ли не пробовать ее на язык...Напряжение между этими двумя сгущало прокуренный воздух и грозило вылиться в бойню. Постоянными издевками, домогательствами и насмешками Уиттекер заставил сводную сестру Страйка навсегда уйти из дома. Отчим с самодовольным видом разгуливал по комнате нагишом, почесывая татуированную грудь и глумясь над униженной четырнадцатилетней девочкой. Однажды вечером она добежала до телефонной будки на углу, позвонила дяде с тетей и упросила забрать ее к себе".
Уиттекер был убеждён, что Леда получала хорошие алименты на детей от двух состоятельных рок-музыкантов.
Месяц за месяцем Уиттекер исходил злостью и все чаще зубоскалил над Ледой, не желавшей на него тратиться"... Соседи в своих показаниях говорили о том, что "...Уиттекер проявлял буйство и жестокость по отношению к жене, что Леда отвергала героин в любой форме, что Уиттекер терзал ее своими угрозами и изменами, твердил об убийстве и деньгах, а когда нашли тело, не очень-то горевал. Свидетели в наивном исступлении, которое шло только во вред делу, твердили, что Леду, вне сомнения, убил Уиттекер..."
Но он вышел сухим из воды. И теперь, получив посылку с ногой, Страйк тут же заподозрил Уиттекера, поскольку до сих пор не мог смириться, что тот разгуливает на свободе, избежав наказания за убийство Леды.
Поиск убийцы идёт на фоне (и с упоминанием) реальных лиц и событий:
здесь неоднократные упоминания и свадьбы принца Уильяма; и убийства Усамы бен Ладена; и встреча с какими-то польскими рабочими, и украинская девица...
Интрига с потрошителем сохраняется до самого конца, хотя выбор идёт из трёх "героев", что, на мой взгляд, несколько обедняет сюжет. Страйк, естественно, находит каждого из них.
Вот, например, встреча с "папочкой": "...Он уставился на Страйка, а Страйк на него. Это был Уиттекер... Через некоторое время Уиттекер отреагировал, и Страйк понял, что другой реакции быть не могло. Обнажив гнилые зубы, тот просто ухмыльнулся, и Страйка мгновенно захлестнула ненависть двадцатилетней давности, смешанная с желанием двинуть Уиттекеру по морде. – Вот так встреча, – спокойно протянул Уиттекер. – Сержант Шерлок, мать твою, Холмс. Он отвернулся; под жидкими прядями Страйк заметил розовый скальп и позлорадствовал, что Уиттекер лысеет. Убогий мудила. Так ему и надо..."
Нет, это не убийца, приславший отрезанную ногу, но и расстались они не по-доброму: Страйк "чувствовал животную радость оттого, что все-таки врезал этому гаду. А ведь как хотелось его размазать".
А что там с отношениями Страйка и его помощницы Робин? Ведь читатели ждут их развития, да и частые ссоры, ревность и недовольство Мэтью работой Робин у Страйка позволяли рассчитывать на это.
Можно сказать, что Страйк и Робин стали как-то ближе друг к другу - Робин даже призналась шефу в том, что сама однажды подвергдась нападению и была изнасилована, какой шок пережила (даже бросила учёбу в университете)...
И мы узнаём, что в тот момент её дружок изменил ей с приятельницей, которая и теперь продолжает "приставать" к Мэтью... Очередная бурная ссора Робин с женихом казалось бы поставила жирную точку в их отношениях, но... окончательного разрыва не последовало, более того, рассорились Страйк с Робин настолько, что он отказался от её услуг.
Книга заканчивается "процедурой" венчания Робин и Мэтью, на которую неожиданно приковылял Страйк, пораненный во время захвата потрошителя. Видимо, не всё потеряно...
"... Протискиваясь вдоль задней стены, он вглядывался в дальний конец прохода...
Распущенные локоны Робин украшал венок из белых роз. Лица ее Страйк не видел. Гипс был снят. Длинный багровый шрам от кисти до локтя виднелся даже с такого расстояния.
- Согласна ли ты, – зазвучал голос невидимого викария, – Робин Венеция Эллакотт, взять в законные мужья этого мужчину, Мэтью Джона Канлиффа, чтобы отныне быть с ним...
Ослабевший, переволновавшийся Страйк не сводил глаз с Робин. Он не заметил, как придвинулся к цветочной композиции в элегантном бронзовом вазоне в форме тюльпана.
– ...в радости и в горе, в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии, пока смерть...
– О черт! – вырвалось у Страйка. Задетая им цветочная композиция медленно накренилась, и вазон с оглушительным лязгом поскакал по полу. Все присутствующие, включая жениха и невесту, повернулись на этот грохот.
– Господи... виноват... – беспомощно выдавил Страйк. Из середины зала раздался мужской смех. Гости вновь повернулись к алтарю, но несколько человек еще сверлили Страйка гневными взглядами, пока не опомнились.
– ...не разлучит вас, – с ангельским терпением закончил викарий.
Красавица-невеста, ни разу не улыбнувшаяся за все время службы, вдруг просияла.
– Согласна, – звонко ответила она, глядя прямо в глаза... нет, не застывшему жениху, а еле живому, израненному человеку, опрокинувшему ее цветы".
При чтении обратила внимание на описание и встречу Страйка и Робин со странными персонами, якобы принадлежавшими к некоему сообществу, члены которого намереваются нанести себе разные увечья - на руках, ногах и прочем.
При этом они имеют страницы в Фейсбуке, публикуют свои снимки, обмениваются соответствующей информацией.
"...У нас ведь некоторые доходили до такой крайности, что ложились на рельсы. Один парень пробовал заморозить ногу жидким азотом. В Америке одна лыжница специально плохо приземлилась, прыгая с трамплина, но здесь есть опасность получить не ту степень увечья, на которую рассчитываешь..."
Да и к Страйку они проявляли интерес как к человеку с одной ногой, думая, что и он принадлежит к подобным психам. Хотя он, как известно, потерял ногу в Афганистане.
Вначале я решила, что "подобное развлечение" с отрезанием придумала Роулинг (она ведь много чего нафантазировала!). А тут случайно наткнулась на статью в МК "Изуродуйте меня немедленно" - оказывается, сейчас это очень распространённое явление.
"Помогите найти хирурга. Хочу отпилить ногу". ... Татуировки и пирсинг — прошлый век. На смену им пришли протезы, импланты, разрезы. Уродства правят миром. Если ты до сих пор живешь с нормальными ушами или вообще твои уши до сих пор на месте, если целы твои пальцы, руки, ноги, не разрезан язык — ты не в тренде. Такова психология экстремальных бодимодификаторов".
Вот оно как...
Ну и ещё несколько впечатлений о прочитанном. Три детектива под вымышленным именем плюс ещё один жёсткий, депрессивный роман Роулинг после марафона о Поттере.
Читала я всё это, прямо скажем, под влиянием имени, ажиотажа вокруг писателя, фокуса вокруг имени-псевдонима и т.п.
Детективы подобного плана мне не нравятся: рачленёнка, фиксирование на чрезмерной жестокости (с подробностями), "прелестях" современной жизни: наркотики, секс, интриги, педофилия, проституция - всего в избытке.
Вот, пожалуйста: "...Девица конвульсивно дернулась, попыталась что-то сказать, глаза закатились, и все тело, насаженное на нож, обмякло. – Хорошая девочка, – шепнул он, выдергивая разделочный нож, когда она, умирая, упала ему на руки. Затащив ее подальше в проем, где скопился приготовленный для вывоза мусор, он раздвинул ногой черные мешки, бросил тело в угол и вытащил тесак. Без сувениров никак нельзя – только время поджимало. В любой момент могла открыться еще одна дверь, шлюшки-подружки могли вернуться на такси... Он резал и пилил, чтобы наконец положить в карман теплые, сочащиеся кровью трофеи, а потом завалил труп мешками..."
Или ещё:
"...Распахнув дверцу, Страйк все той же левой рукой открыл морозильную камеру. Там лежали груди Келси Платт, уже высохшие, как плоды инжира, желтые, кожистые. Рядом – пальцы Лайлы Монктон, с пурпурными ноготками и глубокими отпечатками зубов Лэйнга. У задней стенки обнаружилась пара отсеченных ушей с небольшими пластмассовыми серьгами в виде рожков с мороженым и скукоженный кусок плоти, в отверстиях которого угадывались ноздри..."
А мне больше нравились романы Агаты Мэри Клариссы Миллер (она же Агата Кристи) или, скажем, остросюжетные истории Себастьяна Жапризо, например, "Ловушка для Золушки", "Убийственное лето" и другие.
В общем, выходит, что сейчас это не современно, есть заказ на другие эмоции и впечатления...
0 коммент :
Отправить комментарий