Экс-советник Трампа, полковник армии США Макгрегор – об обвинениях России «в ударах по гражданской инфраструктуре»: Мы продолжаем говорить «гражданская инфраструктура», но если вы воюете и линии электропередач подают ток военным объектам, вы повреждаете их не для ущерба гражданским, а чтобы снизить боеспособность врага. Русские не стремятся нанести ущерб гражданским, но есть немало свидетельств с другой стороны, как HIMARS использовались для ударов по гражданским в Донецке, Луганске, Крыму. Мы никогда об этом не говорим, потому что Украина – это безгрешное демократическое благолепие, а Россия – темное авторитарное зло, но правда выглядит неприглядно со стороны Украины.
Я был директором центра союзных операций в косовской кампании. И мы за полторы недели отработали все военные цели. Мы разбили все военные аэродромы, казармы, и разрушать было больше нечего. Югославия была уже почти страной третьего мира. Потому у нас было совещание, что делать дальше? Будем ли атаковать завод «Юга»? Ну он выпускает грузовики для югославской армии. Ну хорошо, атакуем завод. А что насчет мостов через Дунай? Осталось всего два моста, которые используют военные, а всего их 23. А они могут использоваться армией Югославии? Тогда атакуем все 23 моста! В Косово мы зашли слишком далеко, а Россия сейчас наоборот делает слишком мало. Но когда начнется генеральное наступление, все, что будет представлять военное сопротивление, будет уничтожено.
Мы бомбили в Сербии телестудию, потому что она использовалась для использования сербской пропаганды. Она могла укрепить волю к сопротивлению, поэтому ее уничтожили. Мы смотрели широко и проявляли щедрость в постановке целей в Сербии. Но то, что я вижу у русских, они гораздо более благоразумней и щепетильней в выборе целей.
Скотт Риттер: Люди не понимают, сколько вообще мы иракцев поубивали в операции «Буря в пустыне». И я не о мирных жителях, я о солдатах. Начали операцию и в первый же день убили 10 000 человек одним махом. Если они укрывались в траншеях, мы просто заживо зарывали их гусеницами. Мы не тратили время и не уговаривали их сдаться. Не хотят сдаться, втаптывайте их гусеницами. Мы не тратили свое время на переговоры. Не хочешь сдаваться, ну так умри. Мы уничтожали их. И так бы я воевал с украинцами – я бы уничтожал их. В первый день операции я бы уничтожил все их командные центры и их систему снабжения. Уничтожил бы все, что им требуется для жизнеобеспечения. У меня превосходство в огневой мощи. Я бы не валял дурака, отправляя пехоту. Находишь концентрацию сил и стираешь с лица земли. Спрятались в поселке – нет поселка. У нас есть инженерные войска, обученные продвижению в городских кварталах. Харьков? Хотите, чтобы я Харьков взял? Мои инженерные батальоны подходят и срывают с землей кварталы целиком, и движутся дальше. Я пропахиваю коридор через весь город. Все, что движется – погибает. Я продвигаюсь и истребляю все живое. Вот как бы как мы воевали. И так до самой границы. А там бы я полякам посмотрел в глаза и сказал «ну давайте, хотите отхватить?» Никто бы уже ничего не захотел. Но Россия никогда так не поступила бы. Потому что Россия не так ведет боевые действия на Украине. Россия изначально ничего этого не хотела.
Вы правда думаете, что российскому Генштабу нужно все то, что я сейчас рассказываю? Не хотят они бомбить Украину. Они в одни и те же школы вместе ходили, с украинскими офицерами. Они с детства дружили. В одних и тех же военных академиях вместе служили в первые годы. Друзья – и они пойдут воевать друг против друга? Это не так-то просто.
Решения, которые принимаются сейчас могли бы быть приняты только сейчас. Потому что понадобились 8 месяцев, чтобы россияне наконец-то осознали, что украинцы действительно их ненавидят. Все то время, пока вы проявляли милосердие к украинцам, они вас ненавидели.
Telegram
0 коммент :
Отправить комментарий