Сюжет, конечно, закручен лихо...Погони, стрельба, переодевание, перевоплощение, обман, признания, прощение, секс, гениальность и злодейство, депрессия и одиночество...
Параллельно многословные (порой излишне) описания мест, предметов, событий, явлений, научных теорий (медицинских, по генной инженерии), анализ литературных текстов, произведений художников, символики...В общем, контекст обширен. За некоторые его составляющие я признательна автору, а другие мне кажутся чересчур затянутыми, что сбивает с ритма и становятся скучноватым.
В то же время фабулу романа можно изложить и попроще.
Итак, есть гениальный учёный биолог Бертран Зобрист, озабоченный тем, что наша земля-матушка слишком перенаселена (и этот процесс идёт с неимоверной скоростью), что ведёт к исчезновению человечества, ибо ресурсы земли уже истощены. Он предлагает как бы "секвестировать" население с помощью чего-то, что он изобрёл, и что сократит численность населения до 4-х миллиардов. В результате снова начнётся возрождение, как уже было некогда в средние века после чёрной чумы, унесшей на тот свет огромное количество людей. После чего наступило Возрождение...
С ним активно не согласна директор Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) Элизабет Сински, которую он вначале хотел привлечь в соавторы. Но она не просто не согласилась, но и "объявила" ему "войну".
Да не тут-то было. Зобрист нанимает фирму (Консорциум), которая обязуется в течение года скрывать его ото всех, так что никто, даже самые близкие люди, не имели к нему доступа и информации, где он находится.
Тем временем Зобрист изобрёл это нечто, упрятав его где-то в глубине вод, записал видео с обращением к человечеству, оставил некий "гаджет" в депозитной ячейке банка во Флоренции, поручил Консорциуму вбросить видео в сми и сеть, а сам, забравшись на башню, сиганул с неё. На том видео как раз и были те самые слова: В ЭТОМ МЕСТЕ, В ЭТО ВРЕМЯ, МИР ИЗМЕНИЛСЯ НАВСЕГДА...
Зобрист оказался большим поклонником Данте Алигьери, особенно его первой части "Ад".
На "гаджете" в цилиндре, который тут же удалось изъять ВОЗу, была Карта Ада Боттичелли, символику которой необходимо было расшифровать. Для этого Сински встретилась с профессором Лэнгдоном, известном специалистом как раз по разной символике.
Не дав ему возможности опомниться, она заключает с ним договор о сотрудничестве и отправляет (в чём был и даже без паспорта) из Штатов во Флоренцию.
Сински запрограммировала цилиндр так, чтобы Лэнгдон был единственным человеком, который мог открыть его. Она сделала разрез в подкладке пиджака Лэнгдона и тщательно вшила скрытый карман, чтобы скрыть биоцилиндр.
Лэнгдон прилетел во Флоренцию, встретился с коллегой из музея - Игнацио Бузони, а потом вдруг исчез. Вот тут-то и начинаются страсти: поиски, погони, преследования, стрельба...Причём в поисках участвуют две "бригады" (о чём, конечно, ни Лэнгдон, ни тем более читатель, не догадываются). Одна из них - работники ВОЗ - от Сински, которая решила, что профессора "перекупили" и он скрывается от них, вторая - от Консорциума, его агенты, нанятые, как известно Зобристом, пытаются вернуть тот самый цилиндр с проектором, что зашит в кармане Лэнгдона (кстати, до последнего момента он не мог понять, откуда это у него).
А всё потому, что потерял память, чему также поспособствовали ребята из Консортциума, введя какой-то химический элемент, вызвавший потерю кратковременной памяти...
"Но … я думал, что моя амнезия вызвана ранением головы. Кто-то стрелял в меня.
Хозяин покачал головой. - Никто не стрелял в вас, профессор. У вас не было никакой раны в голове.
- Что? - Пальцы Лэнгдона инстинктивно нащупали швы и опухшее место на затылке. - Тогда что это, черт возьми! - Он поднял волосы открыв выбритое место.
- Часть иллюзии. Мы сделали небольшой разрез в коже головы и тут же зашили его. Вы должны были поверить, что в вас стреляли.
Это не пулевое ранение?!
- Когда вы проснулись, - сказал хозяин. - мы хотели, чтобы вы поверили, что люди пытаются убить вас ... что вы в опасности"...
С этого как раз и начинается детектив, когда Лэнгдон очухался в больничной палате, тоже наспех состряпанной - в общем всё было отрежиссировано. Но узнаём мы об этом почти в самом конце повествования - где-то в 80-х главах из 104-х.
А теперь о девушке Сиенне, сыгравшей одну из главных ролей в сюжете романа. Мы знакомимся с нею в самом начале: она в роли доктора в больничной палате беседует с Лэнгдоном. Дальше участвует вместе с ним во многих передрягах, убегая от преследовавших их сотрудников ВОЗа. При этом всё подаётся так, что это некие преступники пытаются почему-то убить профессора, а она его спасает, тем самым входит к нему в абсолютное доверие. По ходу Сиенна узнёт много нужного и полезного для Консорциума, на который в данный момент работает.
Таким образом, Хозяин и его таинственная организация — отлично сменили задачу Лэнгдона, заставив его прекратить работать на Сински и начать работать на них.
"Сиенна отлично обыграла меня, подумал он больше с грустью, чем со злостью. Он полюбил ее за короткий промежуток времени, который они были вместе. По большей части беспокойство у Лэнгдона вызывал грустный вопрос, как столь яркая и теплая душа, как у Сиенны, могла полностью посвятить себя маниакальному решению Зобриста проблемы перенаселенности...
Я согласился работать не на того клиента. Бертрана Зобриста.
Я доверял не тому человеку. Сиенне Брукс..."
Лэнгдон понял, что он весь день бегал от Всемирной организации здравоохранения - тех самых людей, которые наняли его.
А Сиенна? С самого детства она чувствовала себя одинокой. Обладая исключительным умом, она чувствовала себя незнакомкой в чужой стране, пришелицей.
Было ощущение, что у неё нет ничего общего с людьми. Началась жуткая депрессия (вот оно - горе от ума!)
В конце концов она попала под влияние Зобриста и его учения. Более того, Сиенна Брукс и Бертран Зобрист стали любовниками. Они вместе участвовали в авангардистском трансгуманистическом движении.
Потом Зобрист буквально на её глазах покончил жизнь самоубийством, а она, как мы помним, стала работать на Консорциум в поиске нужных сведений, зашитых в костюме Лэнгдона, и повсюду сопровождает его, как бы помогая спасаться от неведомых преступников...
Они переходят на сторону ВОЗа, который нашёл доказательства того, что Зобрист создал некий очень заразный болезнетворный микроорганизм и где-то спрятал его. Все вместе они начали искать это с тем, чтобы обезвредить.
Но не Сиенна... Она поняла, что ситуация изменилась и стала действовать самостоятельно, считая теперь своих бывших "коллег" врагами...
Долго ли, коротко ли шли эти поиски уже в Турции, и как будто они увенчались успехом - место-то нашли, но пакетик с опасным содержимым оказался пуст: его уже кто-то открыл и всё растворилось в воде и в воздухе как раз там, где собиралось огромное количество народа...
"Холодный пот прошиб Доктора Сински, когда она подняла глаза и попыталась представить открывшуюся перед ней преисподнюю. Сквозь красноватую дымку она увидела бескрайнюю водную гладь, из которой вырастают сотни колонн. А, главное, она увидела людей.
Сотни людей.
Сински посмотрела на толпу ничего не подозревающих людей, которые все были заключены в адской смертельной ловушке Зобриста..."
Позади была толпа, охваченная паникой.
По лестничной шахте эхом разносились крики ужаса и смятения, а звуки симфонического оркестра внизу выродились в беспорядочную какофонию.
Правильно, не обошлось без Сиенны. Она побывала на месте раньше других...
Затем было долгое преследование Сиенны Лэнгдоном - снова безрезультатное. И, наконец, чудо! - Сиенна сама вернулась к нему. "Когда она посмотрела на Лэнгдона, ее глаза были наполнены слезами.
- Роберт, - всхлипнула она. - Я не могу больше бежать. Мне некуда идти..."
И новый поворот: "Я не понимаю, о чем ты говоришь. Роберт, я пришла в водохранилище, чтобы остановить вирус Бертрана... украсть его и заставить исчезнуть навсегда... чтобы никто не смог его исследовать, даже доктор Сински и ВОЗ.
- Украсть? Зачем прятать его от ВОЗ?
Сиенна сделала продолжительный вздох.
- Ты еще многого не знаешь, но теперь все бесполезно. Мы опоздали, Роберт. У нас не было ни малейшего шанса.
- Конечно, у нас не было шанса! Вирус нельзя было выпускать до завтра! Эту дату выбрал Зобрист, и если бы ты не входила в воду...
- Роберт, я не выпускала вирус! - кричала Сиенна. - Когда я вошла в воду, то пыталась найти его, но было уже слишком поздно. Там ничего не было..."
Стало понятно, что дата на мемориальной доске - это не дата выхода вируса, а дата, после которой его вирус уже распространится по всему миру и заразит каждого человека.
Вот так уже всё произошло. Но оказывается Зобрист создал не чуму, а Инферно как "некий современный катализатор для глобального обновления ... трансгуманистскую Черную Смерть" с той лишь разницей, что те, у кого проявится заболевание, не погибнут, а просто станут бесплодны. Принимая во внимание то, что вирус Бертрана уже распространился, одна треть мирового населения теперь стерильна.
Как только вирус был выпущен в лагуну водохранилища, началась цепная реакция. Каждый, кто спускался в пещеру и дышал ее воздухом, оказался заражен. Они стали носителями вируса.
Зобрист создал вирус избирательного действия: он "активируется" только у определенного количества людей. Другими словами, теперь все на Земле его носители, но он вызовет бесплодие только у случайно выбранной части населения.
Когда Сиенна прочитала описание Зобристом его творения, она была напугана. Она хотела остановить его. Она считала его вирус столь опасным и не хотела, чтобы кто-либо получил доступ к нему, включая Всемирную организацию здравоохранения. Сиенна пыталась уничтожить вирус, а не распространять его.
Ну, в общем, хорошая оказалась девочка. Лэнгдон её простил и убедил Сински, что Сиенна теперь может быть очень полезной, ибо сейчас научному и медицинскому сообществу надо детально изучить выпущенный вирус. А Сиенна - единственный человек, которому известно о нем абсолютно все. И возможно есть способ нейтрализовать его...
Элизабет Сински согласилась с ним.
"Пока самолет стремительно несся на запад, Лэнгдон думал о двух мужественных женщинах, оставшихся в Женеве, чтобы встретить будущее лицом к лицу и проложить путь через испытания изменившегося мира..."
За окном взошла полная луна, ослепительная и яркая, затмевая все остальные небесные тела. Лэнгдон пристально вглядывался в пространство, погруженный в мысли о том, что произошло за последние несколько дней.
Самые жаркие уголки в аду оставлены для тех, кто во времена величайших нравственных переломов сохранял нейтралитет. Сейчас для Лэнгдона смысл этих слов был яснее, чем когда-либо: равнодушие – самый страшный грех.
Лэнгдон знал, что он сам, подобно миллионам, виноват в этом. Когда это стало реальностью всего мира, отрицание стало глобальной пандемией. Лэнгдон пообещал себе, что никогда не забудет этого".
См.также:
Дэн Браун.Inferno
0 коммент :
Отправить комментарий