"Вавилонская блудница" (А.П.Керн)

Вот так обозвал Александр Сергеевич Пушкин женщину, которой несколькими годами ранее посвятил прелестные строки:
Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.
Оказывается, в этом году это стихотворение "празднует" юбилей - 190 лет. А адресату послания - Анне Петровне Керн - 215 лет. В интернете в связи с этим полно публикаций (начиная с Википедии).

Не стану их пересказывать, опишу лишь свои впечатления...



Возможно, "блудница" - это слишком. И называет он её так в письме к Алексею Вульфу, её двоюродному брату. С ним Анна "закрутила" бурный роман (похоже на инцест?) вскоре после того, как, будучи в Михайловском, получила от поэта эти прелестные стихи. Но, судя по всему, в тот раз Пушкин ничего другого не добился... Так что, может, это была ревность?

Спустя два-три года после "чудного мгновенья" Пушкин, кажется, взял реванш: в письме к своему другу Сергею Соболевскому он пишет, не стесняясь в выражениях:

"Безалаберный!
Ты ничего не пишешь мне о 2100 р., мною тебе должных, а пишешь мне о M-me Kern,
которую с помощию божией я на днях..." (он-то употребляет здесь соответствующее грубое слово).
А ещё позже в письме к жене Пушкин называет Анну Керн дурой и посылает к чёрту.

Так проходит любовь?

Её судьбе можно и позавидовать, а можно и посочувствовать. Действительно, Анна (в девичестве Полторацкая) из хорошей семьи, с хорошим домашним воспитанием (и самодуром отцом). Она любила литературу, стремилась общаться с талантливыми, незаурядными людьми,.. но 17-ти лет была выдана замуж за 53-летнего генерала Ермолая Керна (ау,критики недавней скандальной свадьбы в Чечне!).

Девочка пишет в дневнике:

"Никакая философия на свете не может заставить меня забыть, что судьба моя связана с человеком, любить которого я не в силах и которого я не могу позволить себе хотя бы уважать. Словом, скажу прямо - я почти его ненавижу", - пишет она.
"Если бы я освободилась от ненавистных цепей, коими связана с этим человеком! Не могу побороть своего отвращения к нему".

Родила трёх дочерей, но... "Господь прогневался на меня, и я осуждена вновь стать матерью, не испытывая при этом ни радости, ни материнских чувств".

В какой-то момент она всё-таки сбежала от мужа в Петербург, и это был самый яркий период в её судьбе. Благодаря Пушкину и Дельвигу она вошла в круг людей, составлявших цвет нации, с какими она всегда мечтала общаться: Жуковский, Крылов, Вяземский, Глинка, Мицкевич, Плетнев, Венетивинов, Гнедич, Подолинский, Илличевский, Никитенко.

Петербургское светское общество, как водится, "блудницу" отвергло. Но Анна не унывала. Она по-прежнему крутила романы, влюблялась, была любима.

Генерал Керн лишил ее денежного довольства, пришлось Анне Петровне самой зарабатывать на хлеб переводами, корректурой. Жизнь после "чудного мгновенья" повернулась к ней и своей прозаичной стороной.
              
Но вот есть один любопытный вопрос: а сама-то г-жа Керн была ли влюблена в поэта, как он в неё, увлекалась ли им?

В первый раз они случайно встретились в доме Е.М.Олениной, где Керн восторженно слушала И.А.Крылова. При этом она сама вспоминает: "На одном из вечеров у Олениных я встретила Пушкина и не заметила его: мое внимание было поглощено шарадами, которые тогда разыгрывались и в которых участвовали Крылов, Плещеев и другие..."

А Пушкин вовсю старался обратить на себя её внимание. Но, увы, напрасно - в тот раз он не произвёл на неё никакого впечатления.

Прошло несколько лет, вся Россия уже зачитывалась его поэмами и стихами, он уже в ссылке в селе Михайловском... Керн пишет: "В течение 6 лет я не видела Пушкина, но от многих слышала про него, как про славного поэта, и с жадностью читала: Кавказский пленник, Бахчисарайский фонтан, Разбойники и 1-ю главу Онегина..."
"Восхищенная Пушкиным, я страстно хотела увидеть его..." Логично предположить, что она, будучи его страстной литературной поклонницей, хочет увидеть его - Поэта.
И они встретились в Тригорском у её
тётушки - Прасковьи Александровны Осиповой. Она гостила в Тригорском 3—4 недели и буквально околдовала поэта.

Как отмечает в своей книге "Спутники Пушкина" В.Вересаев, "Пушкин никак не мог взять с Анной Петровной ровного, определенного тона. Он нервничал, был то робок, то дерзок, то шумно весел, то грустен, то нескончаемо любезен, то томительно скучен".

Тогда-то он и преподнес Анне Керн экземпляр второй главы "Евгения Онегина" со вложенным листком бумаги со стихами
Я помню чудное мгновенье...

По поводу "чистой красоты" у многих могут возникнуть сомнения, глядя на размещённый в Википедии "предполагаемый портрет Анны Керн. А. Арефов-Багаев. 1840-е гг".

Ну, Пушкину было виднее...

Началась переписка, одно из писем поэта:
"...Лучшее, что я могу сделать в моей печальной деревенской глуши, — это стараться не думать больше о Вас. Если бы в душе Вашей была хоть капля жалости ко мне, Вы тоже должны были бы пожелать мне этого, — но ветреность всегда жестока, и Вы, кружа головы направо и налево, радуетесь, видя, что есть душа, болеющая за Вашу честь и славу. Прощайте, божественная; я бешусь и я у Ваших ног. Тысячу добрых пожеланий Ермолаю Федоровичу и поклон г—ну Вульфу".

Ещё: "Прощайте! Сейчас ночь, и Ваш образ встает передо мною, такой печальный и сладостный; мне чудится, что я вижу Ваш взгляд, Ваши полуоткрытые уста. Прощайте — мне чудится, что я у Ваших ног, сжимаю их, ощущаю Ваши колени, — я отдал бы всю свою жизнь за миг действительности. Прощайте и верьте моему бреду; он смешон, но искренен".

"...Не говорите мне о восхищении: это не то чувство, какое мне нужно. Говорите мне о любви: вот чего я жажду. А самое главное, не говорите мне о стихах..."

Вот так: Анна Керн расхваливает его стихи, а ему нужно совсем другое.
"Совсем другое", как уже говорилось, получил двоюродный брат Алексей Вульф.

За Пушкина "обижается" Вересаев:"Больно за Пушкина и комично, когда подумаешь, что страстные его письма читались красавицею только с самолюбивым тщеславием, а ласки свои, которых так бешено хотел Пушкин, она в это время расточала другому... Был какой-нибудь один короткий миг, когда пикантная, легко доступная многим барынька вдруг была воспринята душою поэта как гений чистой красоты, - и поэт художественно оправдан".
              
 Анна Петровна, сбежав от ненавистного мужа, вела жизнь свободной женщины, презирая все условности и живя не разумом, а чувствами.
Вересаев пишет: "Она любила многих, иногда, может быть, исключительно даже чувственной любовью; но никогда она не была "вавилонской блудницею", как назвал ее Пушкин, никогда не была развратницей". Каждой новой любви она отдавалась безоглядно, со всей страстью.

Так было и в последний раз - это был её троюродный брат, кадет Александр Марков—Виноградский, моложе ее... на 20 лет. Оба были без ума друг от друга.

В 39 лет Анна Керн родила молодому любовнику сына, названного тоже Александром. Когда умер генерал Керн, Анна Петровна, будучи (юридически) его вдовой, могла получить пожизненную пенсию, но вышла замуж за любовника и лишилась генеральской пенсии.
Но была Анна Петровна счастлива.

Вот что пишет своей подруге в Петербург: "Муж сегодня поехал по своей должности на неделю, а может быть, и дольше. Ты не можешь себе представить, как я тоскую, когда он уезжает! Вообрази и пожури меня за то, что я сделалась необыкновенно мнительна и суеверна; я боюсь — него бы ты думала ? Никогда не угадаешь! — боюсь того, что мы оба никогда еще не были, кажется, так нежны друг к другу, так счастливы, так согласны! На стороне только и слышно, что ставят в пример нас. Говорят молодые, новые супруги: «Нам только бы хотелось быть так счастливыми, как Анна Петровна и Александр Васильевич!». И нам теперь так трудно расстаться, что Васильич три дня откладывал поездку; сегодня насилу решился выехать — и то потому, что получил на то предписание от начальства..."

Материально они жили весьма скромно, но дружно и любовно. Переехав снова в Петербург, они возобновили встречи с литераторами: Тютчевым, Павлом Анненковым, Тургеневым. Иван Сергеевич написал об Анне Петровне весьма иронично, а то и вовсе недобро:

"Вечер провел у некой Виноградской, в которую когда—то был влюблен Пушкин. Он написал в честь ее много стихотворений, признанных одними из лучших в нашей литературе. В молодости, должно быть, она была очень хороша собой, и теперь еще, при всем своем добродушии (она не умна), сохранила повадки женщины, привыкшей нравиться. Письма, которые писал ей Пушкин, она хранит как святыню; мне она показала полувыцветшую пастель, изображающую ее в 28лет; беленькая, белокурая, с кротким личиком, с наивной грацией, с удивительным простодушием во взгляде и улыбке... немного смахивает на русскую горничную вроде Варюши. На месте Пушкина я бы не писал ей стихов. Ей, по—видимому, очень хотелось познакомиться со мной, и, так как вчера был день ее ангела, мои друзья преподнесли ей меня вместо букета. У нее есть муж, на двадцать лет моложе ее: приятное семейство, немножко даже трогательное и в то же время комичное".

Дальше - грустное: старость, смерть...