Пелевин. S.N.U.F.F. Часть вторая

Начало см. здесь

Итак, наш герой Дамилола со своим напарником "отправились" снимать для новостных роликов формальный видеоповод для войны номер 221, т.е. на самом деле организовать этот повод в удобном месте в нужное время. Как правило, это должно быть нечто, характеризующее (изображающее) борьбу чего-то чистого, светлого, но угнетаемого, со злом.


"Делатели новости" дождались нужного момента, когда отвратительный правитель по имени Рван Дюрекс, запятнавший себя кровью восставших орков, возвращался со свитой в столицу.

В качестве светлого, чистого противовеса Злу выступает парочка орков - Грым и Хлоя, которые, так случилось, отправились как бы на рыбалку (с мыслями совсем о другом), и оказались на пути этого уркагана и в объективе камеры... Действие началось. Грубое обращение к ребятам было прервано появлением неизвестно откуда взявшегося человека, тут же вступившегося за них и обратившегося с пламенной разоблачительной речью к правителю и его свите:

"Каждый человек рождается свободным, таким его замыслил Маниту! И я не могу, не стану молчать, когда какой-то монстр, ненасытное и злобное животное, попирает светлый праздник детства черной шиной своего лимузина, оплаченного слезами бесчисленных вдов.

Ничто не может оправдать издевательства над беззащитной чистотой, никакие затычки в равнодушных ушах не заглушат стук детского сердца, брошенного на съедение псам и свиньям! Сегодня я обвиняю оркского уркагана в том, что он палач своего народа. Сколько еще мы не будем замечать зверств этого извращенца, серийного убийцы, мечты психиатра и опаснейшего из садистов? Но я не хочу больше говорить об этом выродке, потому что он вызывает во мне тошноту. Я хочу спасти эту… Эту… Этих ребят, которым их суровая земля отказала в праве на детство и юность… Я объявляю, что они отныне под защитой Бизантиума! Они получают право на въезд в Биг Биз!"

За подобные кощунственные речи воины Рвана Дюрекса сделали попытку напасть на человека...Тут камера начала работать как беспощадное орудие: на земле росла груда трупов орков.

Дамилола за 15 минут этой войны со съёмками заработал полтора миллиона, что было кстати, т.к. ему нужно было погашать огромный кредит за свою "любимую женщину".

Кстати, о "любимой женщине" и вообще о любви - ведь роман, как говорится в аннотации, "о глубочайших тайнах женского сердца и высших секретах летного мастерства".

Дамилола - волк-одиночка, у него нет никаких привязанностей, кроме камеры "Hennelore-25" (которая умеет видеть сквозь стену,записывать разговор за закрытой дверью, снимать, стрелять), да ещё к резиновой кукле по имени Кая: "цветок моей жизни, моя главная инвестиция, свет моего сердца, счастье моих ночей..."

Это мы говорим примитивно "резиновая кукла", для Дамилолы Кая - сура: и молитва, и песня, и птица райской расцветки. Для нас она - суррогатная женщина, но с этим герой решительно не согласен. В далёком будущем предпочтение будет отдаваться именно им, в то время как (по мнению Дамилолы) в суррогатных скорее превратились живые женщины "из-за имплантов, которые они ставят себе сегодня практически во все места" (!!).

Кая - это совершенная модель женского существа, лучшее из того, что смогли создать высокие технологии, оживив и одушевив её тело. Улучшить её уже невозможно, да и не нужно...Однако подобную идеальную модель могут позволить себе немногие, и ему еще много-много лет придётся выплачивать кредит за свою суру.

Как она устроена - неважно. Важно, что тело её неотличимо от юного, идеально здорового и свежевымытого человеческого существа. Она ходит, жестикулирует и выполняет мелкую домашнюю работу не хуже человека.

Она ни в чём практически не нуждается, даже в ремонте, если повредить ее нежную кожу, рана вскоре затянется сама.

Сура — это не постельный манекен оптимального для вас вида, нет. Она может говорить. И она не просто произносит слова, а вступает с вами в полноценное общение. Ее поведение можно менять в широких пределах. Можно корректировать такие параметры, как "духовность", "сучество", "соблазн", "прямота", "кокетство", "двуличие" и т.п.

У Дамилолы все было бы хорошо, если бы он случайно не оказался втянут в спасение пары молодых орков, про которых снимал сюжет. Да, эта войнушка оказалась роковой для героя, и не только для него.
Встреча с Хлоей и Грымом изменила жизнь многим.

Теперь он вдруг обнаружит, что куклы умеют любить...Его "драгоценная" (в прямом смысле слова) сура, надо же! влюбилась в этого дикаря. И не скрывала этого, а, наоборот, открыто демонстрировала. Правда, папик утешал себя мыслями о том, что она ведёт себя так, чтобы вызвать у него ревность.

"Все эти нежности, поцелуйчики по углам… Она провоцирует Грыма, чтобы вызвать во мне сильные эмоции. Ревность, соперничество. У нее это получается. Но исключительно по той причине, что я так запрограммировал ее сам. Ручная настройка"...

NB: наука для папиков - любимым девочкам, сурам в конце концов осточертивают "жирные задницы" (других определений у Каи для Дамилолы не было) - и они обязательно присмотрят себе молоденького мальчика:-)).

"Жирная слабоумная задница, — с очевидным удовольствием ответила она на вопрос "кто я". — Кто же еще. Но из того, что жирная слабоумная задница каждый день трахает говорящую куклу, еще не следует, что во всем этом присутствует какая-то реальная сущность. Что ты имеешь в виду, когда говоришь "я"?

Не зря она запрограммирована одновременно на максимальное "сучество", "соблазн" и "духовность". Гремучая смесь...Не каждому мужчине по зубам!

Она научилась его шантажировать, она вела себя так, что он видел перед собой не "сложный бытовой электроприбор", как утверждала компания, продававшая этих "кукол", а реальную личность, такую же, как он сам.

Выходит, у робота есть душа? И для чего великий Маниту сделал так, что этот электромеханический робот чувствовал боль?

Когда Дамилола однажды ударил её, она исчезла из его дома (но не из жизни), предварительно опустошив банковский счёт...

Что делают мужчины, когда их бросают любимые? Пьют. Вот и он надолго ушёл в запой, иногда в обществе Грыма.

А что же Хлоя и Грым?
Девочка оказалась быстро обучаемой: легко встроилась в новую жизнь, где есть место и для лесбиянки, и для молодого снаф-директора, который ни капли не возражал против ее дружбы с Аленой-Либертиной (лесбиянкой) и обещал ей роль. Хлоя давно о таком мечтала...

Грым тоже постепенно осваивался здесь. Внешне в нем не осталось ничего от орка. Он стал "ездить" (перемещаться по трубе) "по красивым местам со словами «Флоренция», «Карфаген», «Лос-Анджелес», «Иерусалим», «Петербург» и т.д., которые раньше видел только в «Свободной Энциклопедии» или на маниту. Конечно, если разобраться, он и теперь видел их на маниту — но об этом он старался не думать". (Кстати, всё, что окружало жителей офшара (пейзажи за окном, архитектура, все эти лондоны и т.п., - было ни что иное, как высокотехнологичные декорации - 3D, 4D - или что там ещё! Не было никаких Венеций, Биг Бенов и всего прочего - были лишь декорации, отлично воссоздававшие"реальность").

"И Грыма, и Хлою чрезвычайно интересовал Лондон, потому что они с детства знали — все богатые орки живут именно там. Когда выяснилось, что Лондон — это просто вид за окном, они немного приуныли. Но затем Хлоя вспомнила про роскошные рестораны, где собирается оркская элита, и весь ее интерес к Биг Визу сосредоточился на них".


Конечно, Грыму очень понравилась Кая - ещё бы такое умное прекрасное совершенство! Ведь он не предполагал, что это "кукла". Когда Дамилола открыл ему глаза на Каю, он вроде смутился и потерял к ней интерес. Но не надолго. И вскоре связь с суррогатной женщиной перестала его шокировать, он постепенно становился "своим" на Биг Бизе.

Получил работу креативного доводчика текстов в рекламе. У него неплохо получалось, особенно в начале творческого пути, пока мыслил по-оркски свежо и неординарно. Но постепенно "вместо помпезных, дышащих варварской замысловатостью оркских фразочек, которые так нужны в снафах, он стал поставлять свои подростковые фантазии о жизни, обтесанные на креативном доводчике во вполне человеческой (чтобы не добавить — лузерской) манере. Естественно, что ему насчитывали за это все меньше и меньше маниту..."

Он перестал ходить на передачи, у него, похоже,
началась депрессия. Дошло до того, что в квартире отключили горячую воду (!)

Через некоторое время Грым отправился "на родину" - к оркам. Он решил стать скупщиком младенцев.
"Работа это простая — нужно отбирать детишек по геному, что делает специальный переносной маниту по крохотной капельке крови. Каждый год требуются разные генетические комбинации — в зависимости от социального планирования и пожеланий усыновителей. Скупщикам сложно сразу найти нужный материал — бывает, приходится подолгу мотаться по дальним оркским деревушкам. В общем, работа типа коммивояжера, что как раз подходило к бунтарскому имиджу моего дружка". 
"Скупщики младенцев"... - что-то знакомое...

Наконец, Дамилола пришёл в себя, прекратил пьянствовать, "включил левое полушарие", стал анализировать и действовать. В результате он пришёл к выводу, что его любимая Кая перебралась вниз, к оркам и связалась с Грымом. Туда-то он и отправился...

Дамилола начинает "охоту" на них - долгий поиск (как обычно, сидя дома перед монитором... и летающая камера, наконец, приводит его к беглецам). Но вот незадача: батарея разряжается и камера может "умереть" там, на месте.

Так и произошло. Когда Кая с Грымом удалились в лесок и занялись, чем положено, Дамилола решил напоследок использовать камеру по второму её назначению - расстрелять парочку.

Он нажал на спуск, но вместо убийственных снарядов в воздух полетел роскошный фейерверк - он забыл поменять программу на контрольном маниту. И при последней перезарядке база поставила фейерверки вместо боевых ракет.

Те двое вначале испугались (вернее, испугался Грым, который уже однажды видел смертельный "облик" камеры), а на лице Каи застыла спокойная и даже насмешливая полуулыбка. "Сучество на максимуме, что с нее взять".

"А потом шесть вселенных в черном небе догорели, сам собой затих Вагнер, и в моих боевых очках потемнело навсегда. Но перед тем, как «Хеннелора» упала в свою бесконечно далекую зеленую могилу, я успел заметить самое оскорбительное и невыносимое.
Они больше не глядели в мою сторону. Они… Они продолжали.

Я снял ослепшие летные очки, слез с боевых подушек и упал на пол. Я плакал всю ночь, останавливаясь только для того, чтобы принять порцию алкоголя. А потом алкоголь стал литься из меня назад".

Так Дамилола лишился всего: и любимой женщины, и любимой камеры (и неизвестно, о чём он сожалел больше). Парочка о нём вспомнила в день рождения: "Кая подключилась к «Хеннелоре» по беспроводной связи и прислала мне письмо, неожиданно выскочившее на моем осиротевшем боевом маниту:
"Поздравляем, Дамилола, и спасибо за салют! Мы тебя любим! Кая, Грым".


Заказов стало меньше (исполняемых взятой напрокат камерой), о новой суре можно было забыть, в лучшем случае можно было брать в прокатном пункте блондинку с примитивными настройками.

Да собственно и сама жизнь его подходила к концу. Дело в том, что очередной диктатор Уркаинского каганата Рван Контекст тоже повёл себя неординарно: чтобы не быть "случайно" убитым и отправленным на Оркскую Славу (как его предшественник), он взорвал газовую бомбу (!!) в том месте, где находился засекреченный переход в офшар (спецслужбы, как водится, прозевали :-).

Так что Бизантум доживает последний месяц, а его обитатели готовятся переселиться вниз

"Взрыв повредил опорный соленоид гравитационного якоря, или как там это называется у технических сомелье. Починить ничего нельзя, потому что для этого надо все отключить. А если все отключить, мы сразу упадем.

Мы, собственно, и так теперь упадем — технические сомелье дали самое большее месяц после взрыва, и этот месяц уже прошел... из-под земли в двух местах идет черный дым. Совсем немного. Но из-за этого дыма по маниту крутят сцены из «Титаника». Был такой древний фильм.

Идет эвакуация. Но мы не сможем за оставшееся время перенести наши критические технологии вниз. И это значит, что совсем скоро мы будем воевать с орками на равных. Моему поколению, наверно, еще хватит снарядов. А потом они нас просто съедят.

Как это скоро случится со всеми нами. Биг Биза больше не будет. А Оркланд… У орков уже много веков, если не тысячелетий, в моде эсхатологическая конспирология. Но их Уркаина настолько мерзка, что вряд ли ей угрожает серьезная опасность. Проблемы начнутся, если они захотят стать лучше".

Но не все захотели переселиться вниз, нашлись
такие, кто принял решение остаться. В их числе и наш герой, который предпочёл отправиться к Маниту (если будет на то его воля).

За оставшийся до конца месяц Дамилола приводил свои записи в порядок. "Как только прощальные сирены велят мне поставить точку, я перешлю эту книгу через спутник на адрес парализованной «Хеннелоры» — и тогда моя душенька сможет снять ее через беспроводную связь, а тамошние писцы начертают ее на бычьих шкурах, или что там у них сегодня в ходу".

К тому же он под конец понял, какую месть уготовил Грыму:

"Грым был моим символическим соперником, которому доставались все ласки и нежность, украденные у меня максимальным сучеством. А что будет, когда я уйду? Максимальное сучество всей тяжестью обрушится на него, это неизбежно. Так пусть же захрустит его скелет под этим молотом ведьм! Думаю, недалек тот день, когда Хлоя покажется ему пролетевшим сквозь его жизнь ангелом, а при воспоминании о Священной Войне № 221 по его белобрысым ресницам будут катиться обильные ностальгические слезы. Праздник начнется, как только Кая поймет, что меня уже нет — и Грым теперь не символический соперник, а новая мишень.

Вот зачем я столько дней оттачивал на доводчике этот стилет, этот посмертный фейерверк, которым я сумею сильно удивить моего оркского дружка с того света. И как отрадно, что в этом мне последний раз поможет старушка «Хеннелора», такая же мертвая, как я.

Кая, слышишь меня? Ау!

Грыму понравится новый маниту".

Вот такая история... В романе о мире из двух берегов, населенных сплошь пидарасами, много различных деталей, описаний, философских и филологических размышлений, сдобренных соответствующей лексикой (нецензурной).

Куда улетают юные герои из мира пидарасов и чем там планируют заняться, мы не знаем...

Читается книга трудно с продиранием (если есть охота) через густые дебри и частокол. На это способны лишь истинные почитатели таланта Пелевина, к коим я себя не могу причислить. Но вот осилила... и не жалею об этом.

Отдельно хочу привести любопытные рассуждения Пелевина о национальностях.

"Сегодня трудно сказать, есть ли у нас наверху национальности или нет.

В прежнем смысле — уж точно нет.

Скорее, есть некоторые профессионально-цеховые сообщества, объединенные дошедшим из древности общим ритуалом. Выбирая себе профессию, вы как бы выбираете и тень осеняющей ее национальности, вступая в определенный клуб.

Скажем, «немцы» — это лучшие механики и технологи. Они придумывают и строят дорогущие моторенвагены-говноезды для богатой оркской бюрократии, варят сорок сортов пива, кричат «Хох!» и летают к оркским проституткам в Желтую Зону. Там же расположены их сборочные линии. Сур они не любят. У них даже поговорка есть: «резиновая женщина — первый шаг к безалкогольному пиву»

«Японцы» рисуют силуэтное, теневое, занавесочное и прочее 20-япорно, а так же дерп-хентай — все то, что формально не попадает под закон о детской порнографии. Они же собирают всякие замысловатые электронные дрочилки и еще, конечно, сур — спасибо вам, ребята, от всех пупарасов, хотя ваши подлинные братья не мы, а «немцы». У «японцев» такая же суицидальногероическая культура, как у производителей моторенвагенов, только настоянная не на пиве, а на мастурбации.

«Американцы»… Америка, великая Америка, когда-то спасшая мир от Гитлера, Бин Ладена, графа Даку, Мегатрона и профессора Мориарти! «Американцы» снимают снафы. Еще они делают маниту, по которым мы смотрим снафы. И еще, конечно, печатают маниту, которыми мы за все это расплачиваемся. К моей Кае они тоже приложили руку — историки утверждают, что сура произошла от брака японской любовной куклы с американским освободительным беспилотником. Богатые ребята из верхней полусферы — как еще про них скажешь.

«Евреи» — это священники, у которых копирайт на Маниту — даже про Маниту Антихриста говорят, что он был евреем из Бронкса. Еще они снимают снафы вместе с американцами, и даже непонятно, кто в этом деле будет главнее. Нервная ткань мирового мозга, выдумавшего антигравитационный процент и ссудный привод — недаром они первыми получают по башке от всех, кто хочет сделать мир красивым, мускулистым и понятным.

«Французы» — ударные интеллектуалы «Биг Биза». Начать войну может кто угодно, но никто не сделает этого так элегантно. Все лучшие дискурсмонгеры из спецподразделения «Le Coq d’Esprit» обязательно знают немного по-старофранцузски. Они молодцы. У военных даже поговорка есть, «дисциплинированный как взвод французских интеллектуалов».

«Англичане» в юности дают лучших протестных панков, а в зрелости — лучших банковских клерков. Великий народ. Не зря мы и сейчас ведем все делопроизводство на церковноанглийском. Все, сделанное ими для цивилизации, невозможно перечислить — без англичан во вселенной не было бы ни политкорректности, ни таблоидов. Это они изобрели лицемерие, первыми объединили мир под его флагом — и до сих пор не дают угаснуть его священному огню. Я не шучу. Где мы были бы сегодня без лицемерия? По закону о consent age никто вообще не мог бы заниматься любовью до сорока шести лет. Уважаю, преклоняюсь. Rule, Britannia!

Но вот что значит быть «русским»?

Никакой специализации, связанной с этим, нет.

Похоже, это так же непонятно сегодня, как семьсот лет назад.

Что это значило тогда, если верить экранным словарям?

Ездить на немецком автомобиле, смотреть азиатское порно, расплачиваться американскими деньгами, верить в еврейского бога, цитировать французских дискурсмонгеров, гордо дистанцироваться от «воров во власти» — и все время стараться что-нибудь украсть, хотя бы в цифровом виде. Словом, сердце мира и универсальный синтез всех культур.

Наша старинная русская традиция как раз и строилась вокруг того, что не имела ничего своего, кроме языка, на котором происходило осмысление этого «ничего». Чем-то похожим занимались евреи, но они назвали свою пустоту Богом и сумели выгодно продать ее народам поглупее. А мы?

Мы пытались продать человечеству отсутствие Бога. С метафизической точки зрения такое гораздо круче, и поначалу даже неплохо получилось — поэтому наши народы когда-то и считались мистическими соперниками. Но если на Боге можно поставить национальный штамп, то как поставить его на том, чего нет? Вот отсюда и древний цивилизационный кризис моих предков, проблемы с самоидентификацией и заниженная самооценка, постоянно приводившая к засилью церковнобюрократического мракобесия и анальной тирании.

Но все это было давно, так давно, что теперь интересно только историкам. Или сурам, работающим на пике сучества и духовности".

Отлично сказано!